ИЗУЧЕНИЕ ЭТНОГРАФИИ ТАДЖИКОВ В НОВЕЙШЕЕ ВРЕМЯ (1918–2019

Русские дореволюционные исследователи собрали ценный материал об этнической истории, хозяйственной деятельности, материальной культуре таджиков в конце ХIХ – начале ХХ в. Однако глубокое, всестороннее и научное исследование материальной и духовной культуры населения республики началось после установления Советской власти на земле таджиков (Валиев, 2013). 1920–1940 гг. После революции перед учеными открылись новые возможности для научной работы и в то же время перед ними были поставлены новые задачи. Важными задачами были не только изучение разных сторон культуры и быта населения, но и подготовка специалистов-этнографов из представителей коренных народов, живущих в Центральной Азии, в том числе и таджиков. Этот процесс начался с самого начала этнографических исследований в Таджикистане. К концу XX в. сформировалась своя, таджикская, этнографическая научная школа. Одним из первых о задачах этнографии таджиков заговорил профессор И. И. Зарубин в своей записке, которую он представил в Отделение истории и филологии Академии наук СССР в 1925 г. В ней справедливо указывалось, что в предшествующий период гораздо полнее оказались изучены культура и быт таджиков верховьев Пянджа, говорящих на самостоятельных языках, и гораздо меньше собрано материала по собственно горно-таджикским районам. Были сформулированы новые актуальные задачи, касающиеся исследований во всех районах Таджикистана (Зарубин, 1926в). Затрагивались вопросы выявления ареалов распространения особенных элементов материальной и духовной культуры, изучения типов жилища, средств передвижения, степень сохранности традиционного календаря и представлений, связанные с земледелием, а также система верований. Этнографическое изучение Таджикистана практически началось с середины 1920-х годов при финансовой поддержке правительственных органов, 12 когда были сформированы ряд экспедиций (Кисляков, 1951б. С. 58), которые проводились учеными Москвы, Петрограда (Ленинграда) и Ташкента. Так, в 1921 г. в Ташкенте при Совете Народных комиссаров Туркестанской АССР была создана «Научная комиссия по обследованию коренного населения Туркестана». В число ее членов вошли: А. Э. Шмидт, Н. Р. Маллицкий, А. А. Диваев и М. С. Андреев. Были предложены две экспедиции: одна в Сыр-Дарьинскую, другая в Самаркандскую области. Руководителем Самаркандской экспедиции, длившейся полтора месяца, был крупный знаток таджикской культуры М. С. Андреев. В нее также входили Н. А. Буров, Е. М. Пещерева, А. Л. Троицкая и Э. А. Шмидт. Результаты работ Самаркандской экспедиции показали, что Самаркандская область делится на две резко различающиеся части: долина р. Зерафшан и «дашт» («степь») – все нагорное пространство, куда не может быть поднята вода. В том же году М. С. Андреев и Е. М. Пещерева осуществили поездку в Самаркандскую область для составления этнографической карты Средней Азии. Три года спустя исследователи посетили Матчу, Ягноб, Гиссар и Каратегин (Андреев, 1924). В 1925 г., уже после образования Таджикской АССР М. С. Андреев и Е. М. Пещерева организовали большую поездку по трассе Ташкент–Фальгар–Ягноб–Душанбе–Каратегин–Вахш– Вандж–Язгулем–Хорог–Ош–Ташкент. В 1925 г. М. С. Андреев совершил поездку в Афганистан для изучения жизни и быта таджиков этой страны (Андреев, 1927б). Г. Ходжент. М.С. Андреев у переправы через Сырдарью.1915 г. ИИАЭ НАНТ Кол. № 1(27)-268 13 С середины двадцатых годов начинает работать Среднеазиатская этнологическая экспедиция АН СССР, возглавляемая академиком В. В. Бартольдом, практическим руководителем которой был И. И. Зарубин. Один из отрядов этой экспедиции, также работавший под руководством И. И. Зарубина, исследовал Ягноб, Фан, Матчу и Фальгар, а также посетил Самарканд и Ура-Тюбе. Члены отряда собирали материал по широкому кругу вопросов, в том числе по жилищу (Г. Г. Гульбин). Основной материал, собранный отрядом, остался неопубликованным, кроме отчета его руководителя. В отчете, наряду со многими сторонами быта, вкратце охарактеризованы основные черты жилища Ягноба, Фана, Матчи и Фальгара, а также прослежаны его параллели с жилищем других районов Средней Азии. Ура-Тюбинская экспедиция 1925 г., осуществленная этнографами М. С. Андреевым, Е. М. Пещеревой и фотографом В. О. Вырвинским, занималась сбором этнографических материалов: фотографировала интересные антропологические типы таджиков и узбеков, собирала различные предметы быта для Среднеазиатского музея. Было собрано большое количество различных керамических изделий. Члены экспедиции также всесторонне исследовали селения Матчи. В г. Ура-Тюбе была собрана большая коллекция орнаментированной керамики и предметов быта. Основной анализ материалов, собранных М. С. Андреевым, за исключением небольшого их числа, вошедших в опубликованные работы (Андреев, 1925, 1927в, 1928а, б), был сделан А.К. Писарчик и сотрудниками Института истории, археологии и этнографии АН Таджикистана. Эти данные были опубликованы только в 1970 г. (Андреев, 1970). В 1927 г. М. С. Андреев вновь посетил Ягноб. В 1928 г. он работал в северных районах таджикской оседлости. А в 1929 г. им подробно изучались таджики долины Хуф. Первые исследования в этих местах, затерянных в памирских горах, М. С. Андреев начал еще в 1901 г., когда первый раз посетил эти места. Трудолюбие энциклопедиста-этнографа М. С. Андреева и его коллеги и знатока среднеазиатских народов Е. М. Пещеревой позволило добыть бесценные материалы по этнографии таджиков Верхней Матчи. В 1924–1928 гг. эти исследователи совершили ягнобские экспедиции, в первую очередь для изучения фольклора. Позже эти записи легли в основу издания Ягнобских текстов и словаря ягнобского языка. Е. М. Пещеревой были собраны также сведения по таким этнографическим темам, как молочное хозяйство, домашние промыслы, семейный быт, а также некоторые сведения по земледелию и землепользованию, скотоводству, заготовке кормов, а также по ономастике. Частично эти материалы вошли в работу М. С. Андреева «Материалы по этнографии Ягноба» (1970), а также изданы в виде статей, посвященных женскому гончарству, детской игрушке, а также молочному хозяйству (Пещерева, 1927а, 1957а, б, 1959). Эти материалы, касающиеся, как материальной культуры (жилище, древняя архитектура, гончарное производство, выработка железа, молочное хозяйство и др.), так и вопросов духовной составляющей культуры (древнейшие верования и представления, земледельческие культы и праздники, культ мазаров, фольклор, в том числе детский, изобразительное искусство), а также некоторых аспектов социальных отно- 14 шений и приемов народной медицины, явились серьезной базой для изучения этнографии населения Ягноба (Кисляков, 1951б. С. 59). В 1932 г. в Таджикистане была открыта Научная База Академии наук СССР под руководством академика С. Ф. Ольденбурга и организована Таджикская комплексная экспедиция (ТКЭ). В задачи последней входило изучение колхозного быта, труда и роли в хозяйстве таджикской женщины, вопросов социалистического переустройства кишлака, борьбы с феодально-байскими пережитками и т.п. Летом 1932 г. в Гармской области работал отряд этой экспедиции под руководством С. М. Абрамзона. В отряд входили врач-антрополог В. В. Гинзбург, молодые востоковеды А. З. Розенфельд, Е. Крючков и др. Исследователями был собран значительный материал об изменениях в быту и культуре населения, которые произошли в Гармской области в первое десятилетие существования Таджикской Республики. В 1930 г. изучение этнографических особенностей таджиков Каратегина и Дарваза начал Н. А. Кисляков. В 1930–1933 и 1935–1936 гг. он проводил стационарные этнографические исследования в долине реки Хингоу (главным образом в верховьях долины, в Вахио Боло), где, помимо других вопросов, изучал пережитки древних общинно-родовых и семейных отношений. Позже он был командирован в долину Ванджа для изучения сохранившихся больших патриархальных семейных общин. По результатам исследований им был опубликован целый ряд важных работ (Кисляков, 1934, 1935, 1936а, 1936б, 1936в, 1937, 1939, 1947б, 1949). В этом же направлении вел работу А. И. Кондауров, который посвятил свои исследования пережиткам патриархальной общины, общинным домам и различным общинным навыкам у ягнобцев (Кондауров, 1935а, б, 1940). Семейно-брачные отношения у таджиков в верховьях Пянджа изучали М. С. Андреев (1949) и А. К. Писарчик (1948, 1949), у таджиков г. Самарканда – О. А. Сухарева. Будучи большим знатоком быта и весьма тонким наблюдателем, она направила свои научные интересы на исследование вопросов социальной жизни. Одними из самых актуальных для нее были вопросы семьи и семейных отношений у таджиков равнин и городов. Также много усилий О. А. Сухарева приложила к сбору сведений о пережитках доисламских религиозных верованиях среди равнинных таджиков. В 1939 г. она защитила кандидатскую диссертацию на эту тему. Работая в Самаркандском учительском институте, по результатам своих наблюдений она опубликовала целую серию статей, впервые в научной литературе описала обычаи и обряды, связанные с рождением и воспитанием ребенка (Сухарева, 1928, 1929, 1939, 1940). В этот же период большой интерес проявляется к фольклористике, появляются важные работы А. Н. Болдырева (1936, 1938, 1948). Над изучением фольклора работали также и таджиковеды-лингвисты Б. Ниязмухамедов (1945), А. З. Розенфельд (1940, 1948), К. А. Благовещенский, С. Улуг-заде и писатель А. Дехоти (1947). А. К. Писарчик и М. С. Андреев в 1937 г. проводят экспедицию в Нурату и Маргелан, продолжая исследования материальной и духовной культуры таджиков. Собранные ими сведения включали этнографические коллекции по нуратинским вышивкам, газнанским мраморным изделиям, а также об- 15 разцам архитектурного декора. А. К. Писарчик прожила в Нурате, в семье братьев Абдурахимовых полгода. Она окунулась в жизнь традиционной таджикской семьи, познала все тонкости семейного быта. Одновременно она проводила большую собирательскую работу, приобретала экспонаты для музейных коллекций. Тогда были собраны материалы, которые стали источником для подготовки работ, посвященных в том числе нуратинской вышивке и женской одежде (Писарчик, 1979, 2003). Перед учеными того периода стояли и вопросы антропологического исследования таджиков. Издается монография В.В. Гинзбурга «Горные таджики» (1937), где дан анализ антропологических, демографических сведений, характеристика кишлаков и жилищ, а также и вопросов заболеваемости населения и др. Е. М. Пещерева в 1940 г. занималась сбором материалов по ремеслам Сталинабада (Душанбе) и Каратага. Эта тематика стала основным объектом научно-исследовательской деятельности ученого. Огромную работу проделала Е. М. Пещерева при изучении гончарного производства таджиков, как в горах, так и на равнине. Спектр ее интересов был широк. Интересовала не только техника производства, но и социальные аспекты ремесла: деятельность цехов, их структура, система обучения, существование многочисленных культов и поверий. Все это она изучала, вникая в реальную практическую деятельность гончаров (Пещерева, 1947). 10 ноября 1940 г., с преобразованием Таджикской Базы в Таджикский филиал АН СССР, научная жизнь Таджикистана выходит на новый уровень. Тогда же начал свою работу Институт истории, языка, литературы и фольклора Таджикского филиала АН СССР, одной из задач которого было осуществление этнографических исследований. В 1943 г., несмотря на трудности военного времени, этот институт организовал экспедицию под руководством М. С. Андреева в верховья Пянджа, главной целью которой было изучение хозяйства, материальной и духовной культуры, а также семьи и семейных отношений таджиков. В состав экспедиции входили А. К. Писарчик, Е. А. Мончадская, художница Т. В. Саглина. К участию в изысканиях были привлечены два шугнанца – уроженцы Дарморахта (Припянджский Шугнан), учитель и поэт Тилло Пулоди и работавший в советском аппарате С. Худойбердиев. В долине Хуф и ряде других районов были собраны новые дополнительные сведения о быте, хозяйственной деятельности, о земледелии, животноводстве, промыслах, семейных обычаях, обрядах, верованиях и суевериях. Было приобретено свыше 350 предметов – орудия труда, предметы местных промыслов, украшения и пр. Часть их вошла в фонды Музея этнографии Института истории, археологии и этнографии АН РТ, а другая – Национального музея Таджикистана. В эти же годы Н. Н. Ершовым в Гармской области собирались материалы по народной медицине (Ершов, 1968, 1970), а Е. М. Пещеревой – по женскому гончарству и искусству (Пещерева, 1947). После окончания войны этнографическая работа в Таджикистане возобновилась в более широком объеме. В этнографические исследования включились специалисты как Таджикистана, так и ученые Москвы, Ленинграда и Ташкента. Например, в 1945 и 1946 гг. Е. М. Пещерева занималась сбором материалов по гончарному производству и по детскому фольклору в Каратеги- 16 не и Гиссаре; С.П. Русяйкина из московского Института этнографии АН СССР (ИЭ АН СССР) в 1946 г. в Каратегине изучала таджикский национальный костюм. В 1947 г. в Каратегине и Дарвазе работала фольклорная экспедиция Таджикского филиала (Н. Н. Ершов, Е. М. Пещерева, С. П. Русяйкина, Н. А. Кисляков и О. Л. Данскер). В 1947–1948 гг. проводились исследования в Язгулеме и Дарвазе (Н. А. Кисляков, С. П. Русяйкина, Л. Ф. Моногарова, О.Л. Данскер и архитектор В.Л. Воронина), среди таджиков Бухары и Ферганской долины материал собирала Е. М. Пещерева, в Пенджикенте работал Н. А. Кисляков. Начиная с 1945 г., этнографическое изучение локайцев стала проводить научный сотрудник ИИЯЛ ТФ АН СССР Б. Х. Кармышева (Кисляков, 1951б. С. 64). По итогам работы экспедиции С. П. Русяйкина опубликовала статью «Национальная одежда и орнамент таджиков Гармской области» (1949), в которой рассматривает национальную мужскую, женскую и детскую одежду горных таджиков. Л. Ф. Моногарова (ИЭ АН СССР) в статье «Язгулемцы Западного Памира» описывает жизнь и быт жителей Западного Памира (1949). В 1945 г. был издан сборник «Материалы по истории таджиков и Таджикистана», в котором помещены фундаментальные статьи В. В. Струве, М. С. Андреева, Н. А. Кислякова. В статье В. В. Струве «Родина зороастризма» рассматривается история происхождения этой религии и родина ее возникновения. В статье М. С. Андреева даются материалы по таджикскому языку, а в работе Н. А. Кислякова освещена история Каратегина, Дарваза и Бадахшана. Надо отметить и статью А. Е. Маджи «К истории феодального Ходжента», в которой даются краткие сведения об истории города, его кварталов. По данным автора, в позднесредневековом Худжанде было 84 квартала, 25 из которых являлись ремесленно-торговыми. В конце статьи дается план кварталов средневекового города. В 1948 г. этнографами Таджикистана была начата грандиозная работа по сплошному этнографическому обследованию территории республики. Ставилась задача произвести за возможно более короткий срок всестороннее предварительное этнографическое обследование по единой программе, что позволило бы дать оценку накопленного материала и выявить новые аспекты исследований, которые смогли бы показать древнейшую культуру таджиков и протянуть нить к современности. Эти материалы показали быт народа, дали подробную сравнительную характеристику таджиков и национальных меньшинств республики, уточнили границы историко-культурных регионов, обобщили собранные материалы для составления историко-этнографического атласа и, наконец, позволили сделать ряд выводов по этногенезу изучаемых народов. Работа была начата с Кулябской области (1948–1949). В ней принимали участие научный сотрудник Б. Х. Кармышева (1948–1949), аспиранты М. Р. Рахимов (1948–1949) и Н. Х. Нурджанов (1948) и др. За два первых года было осуществлено сплошное этнографическое обследование всех районов области, установлены национальный и родоплеменной состав их населения и собраны материалы, характеризующие дореволюционный и современный быт населения, историю его сложения, хозяйственную деятельность, семейный быт, социальные отношения, верования и пр. 17 1950–1960-е годы. В 1951 г. Институт истории, языка, литературы и фольклора был переименован в Институт истории, археологии и этнографии (ИИАЭ) АН ТаджССР, где создается самостоятельный сектор этнографии, ставший центром этнографической науки и подготовки местных специалистов-этнографов. Этнографическое изучение населения Таджикистана в 1950-е годы достигло заметных успехов благодаря энтузиазму и кропотливой работе русских ученых-этнографов, которые проявляли пристальное внимание к местному населению, стремились войти с ним в контакт, завязать дружеские отношения. В сложении таджикистанской этнографической школы огромную роль сыграли первые наставники этнографов-таджиков – М. С. Андреев, Н. А. Кисляков, Е. М. Пещерева, О. А. Сухарева. Особое место в этой плеяде этнографов-таджиковедов занимает А. К. Писарчик, чей опыт, знания и требовательная помощь помогли ее товарищам, ученикам и младшим коллегам в их трудной и интереснейшей работе. Исключительное внимание и глубокие исследования наследия таджиков и других народов Таджикистана в полной мере проявляли известные русские этнографы М. С. Андреев, Н. А. Кисляков, Н. Н. Ершов, Е. М. Пещерева, Б. Х. Кармышева, З. А. Широкова, О. А. Шибаева, А. К. Писарчик и др. Они стояли у истоков таджикской этнографии, посвятили многие годы творчества исследованиям материальной и духовной культуры таджикского народа, изучению сельского хозяйства. В своих работах они показали мудрую систему водопользования для горного земледелия, изучали ремесленное производство, домашние промыслы, народную медицину и т.д. А.К. Писарчик и Н. А. Кисляков за дастарханом. 1960-е годы. Архив ИИАЭ НАНТ 18 Сплошное этнографическое обследование республики, начатое в 1948– 1949 гг., было продолжено на всей территории Таджикистана и за его пределами (Ершов, Писарчик, 1952). Этнографическая работа была осуществлена в 1952–1957 гг. в Каратегине и Дарвазе. В 1958–1966 гг. проведены полевые работы в группе районов, расположенных по верхнему течению Зеравшана: Матчинском, Айнинском и Пенджикентском, а также зоне затопления Нурекской ГЭС (1963–1966 и 1969). По материалам этих экспедиций написан и опубликован ряд статей и монографий, в том числе коллективный труд «Таджики Каратегина и Дарваза» в трех выпусках (1966, 1970, 1976), Исследования показали, что таджики Каратегина и Дарваза являются автохтонным населением этих территорий и их культура – культура оседлых земледельцев. В экспедициях участвовали: Н. Н. Ершов, Н. А. Кисляков, Р.Л. Неменова, Н. Х. Нурджанов, А. К. Писарчик, М. Р. Рахимов, М. А. Хамиджанова, З. А. Широкова. Материалы этих экспедиций также легли в монографию «Материальная культура таджиков верховьев Зеравшана» (1973). С 1952 г. было начато сплошное этнографической обследование Гармской области. Этому послужило то, что из нее в течение предыдущих лет происходило массовое переселение горных таджиков на осваиваемые земли в равнинах Южного Таджикистана – в Вахшскую долину. Предварительный отчет о работе Гармской этнографической экспедиции был опубликован в Докладах АН ТаджССР (Неменова, 1953). В 1952–1953 гг. были обследованы и производился сбор полевого материала районов бассейна реки Сурхоба – Вахша. Работы 1952–1953 гг. по сплошному этнографическому обследованию Гармской области проводилось под общим руководством д.и.н. Н.А. Кислякова, начальником отряда был. Н.Х. Нурджанов (Нурджанов, 1953в), участвовали в экспедиционных работах М. Р. Рахимов, Б.Х. Кармышева, филологи Р.Л. Неменова, Ю.И. Богорад и А. З. Розенфельд (1953) и др. В 1954 г. перед экспедицией стояла задача завершить полевое этнографическое обследование Дарваза – на правобережье р. Пяндж и частично в бассейне р. Хингоу. Экспедиция, руководимая А.К. Писарчик, работала в составе трех отрядов: Дарвазского этнографического (начальник отряда Н.Н. Ершов), Дарвазского искусствоведческого (Н.Х. Нурджанов) и Джиргитальского этнографического (Б.Х. Кармышева) (Писарчик, 1954б). В 1954 г. экспедицией были начаты работы по изучению народной песни. На пленку было записано около 100 песен: женских, лирических, шуточных, сатирических, обрядовых. Было сделано несколько записей женской игры на варгане (чанг). Помимо записей песен, собирались сведения об исполнителях, о музыкальных инструментах прошлого и настоящего, записывалась терминология (Писарчик, 1954б). Как и в предыдущие годы, подробно изучались верования и обряды. Установлено, что из годовых праздников еще справлялся Новый год (навруз), приходившийся на день весеннего равноденствия. В некоторых местах новый год справлялся дважды – первый раз примерно в феврале и вторично в день весеннего равноденствия. Справлялись еще также, главным образом представителями старшего поколения, мусульманские праздники рамазан и курбан, однако постепенно они утратили былую торжественность. 19 Джиргитальский этнографический отряд занимался изучением киргизов и живущих вперемежку с ними таджиков. Экспедицией были собраны подробные этнографические данные по истории сложения населения, его переселениях, по топонимике, материальной культуре (одежда, пища, жилище), занятиям населения (земледелие, животноводство, промыслы), семейным обрядам (рождение, свадьба, смерть), социальным отношениям в дореволюционное время, народным развлечениям, данные об изменениях культуры и быта колхозного крестьянства в результате установления советской власти и победы колхозного строя. Из иллюстративного материала экспедицией выполнено свыше 300 рисунков (среди которых следует особо отметить работы 1953 г., выполненные М. Р. Габе) и свыше 450 фото (Н. Х. Нурджанов). После окончания работ по Гармской области сплошное обследование было продолжено в Ленинабадской области – сначала в долине Зеравшана, а затем в северных районах. В 1958–1961 гг. туда была направлена этнографическая экспедиция под руководством М. Р. Рахимова. Были изучены почти все кишлаки долины верхнего течения Зеравшана с его главными притоками Ягноб-Дарьей (в низовьях), Искандар-Дарьей, Фан-Дарьей, Кштутом, Магианом и Фарабом (бывшие Матчинский, Айнинский районы (Фальгар) и современный Пенджикентский). В Зеравшанской экспедиции участвовали М. Р. Рахимов (1958, 1960–1961), З. А. Широкова, А. Давыдов (1958– 1961), М. Хамиджанова (1958–1959), Р. Кадыров (1959–1961), Г. Ишанкулов (1960–1961), А. Мардонова (1959–1961), А. И. Соловьева (1960), А. Каримов (1961), Л. Бахтоваршоева (1961), С. Дадабаева (1958–1959) и др. Среди самых обстоятельных публикаций следует отметить цикл статей, монографии, диссертационные исследования, посвященные разным аспектам изучения традиционной культуры населения Зеравшанской долины. Это труды Н. О. Турсунова, А. С. Давыдова, Е. М. Пещеревой, И. М. Мухиддинова, З. А. Широковой, М. А. Хамиджановой, О. М. Муродова и многих др. Среди исторических сведений экспедицией записан ряд преданий об Искандаре Зулькарнайне (Александре Македонском), о том, какими путями он якобы прошел до озера, названного его именем, о борьбе легендарного матчинского правителя Ширка с военачальником Искандара Исхаком и о превращении их в камень, о том, почему Матчу называют «чохи Искандар» или «панох джо» (убежище Искандара), о завоевании арабами долины и вытеснении «неверных» (кофир) – согдийцев в горы, о яростной борьбе последних с мусульманами. Зафиксированы многочисленные мазары, где похоронены люди, которых считают погибшими во время столкновений мусульман с согдийцами. Материалы, собранные экспедицией в 1958–1961 гг., свидетельствуют о том, что основными занятиями населения долины Зеравшана были и остаются земледелие, животноводство и садоводство. Был собран большой материал по обычаям и обрядам, связанным с первой женщиной, с вызыванием и прекращением дождя, с жатвой и т.д., которые имеют некоторые особенности по сравнению с обрядами таджиков Каратегина, Дарваза и Куляба. Экспедиция подробно записала сообщения о способах пахоты и посева, укладки снопов в скирды, способы уборки урожая, молотьбы, веяния, а также о стадиях роста и развития зерновых культур. Весной 1961 г. значительный 20 материал был собран по кустарным промыслам и ремеслам – кузнечному, ткацкому, сапожному, по обычаям и обрядам, связанным с земледельческими работами, а также по одежде, свадьбе, похоронным обрядам, народному календарю, праздникам и системе мер. Большое внимание было уделено семейному быту горцев. Собранные по этому вопросу материалы убедительно показали те огромные изменения, которые произошли в этой области за годы советской власти. В быт прочно вошли электричество, швейные машины, фабрично-заводская утварь, мебель, постельные принадлежности и многое другое. Возросла роль женщины в семье, хотя главой семьи по-прежнему оставался мужчина. Самые важные перемены произошли благодаря установлению колхозного строя, в создание и развитие которого были вовлечены не только мужчины, но и женщины. Изменения произошли в развитии производительных сил и производственных отношений, в сознании людей, в положении женщин и в семейных отношениях, в материальной и духовной культуре, в быту народа, в средствах и путях сообщения. В кишлаках появились дома европейского типа, электрическое освещение, радио. Стали действовать начальные и средние школы, чайханы-читальни, больницы, амбулатории, медпункты, магазины и т.п. В 1950–1960-х годах были изданы работы В. Л. Ворониной о жилище, строительстве и архитектуре Таджикистана: «Жилище Ванча и Язгулема» (1951), «Черты архитектуры старого Ходжента» (1956) и «Народная архитектура юга Таджикистана» (1957). А. М. Мандельштам в 1951 г. защитил кандидатскую диссертацию «Сложение таджикской народности в Среднеазиатском междуречье», где, так же как и в статье «О некоторых вопросах сложения таджикской народности в Среднеазиатском междуречье» (1954), он отмечает, что таджики сформировались в период правления Саманидов в IХ в. Основными этническими компонентами их были согдийцы, хорезмийцы, тохаристанцы, ферганцы, сакские племена Средней Азии. Публикации Н. Н. Ершова посвящены исследованию погребального инвентаря, традиционной системы водопользования, а также свадебных обрядов таджиков Северного Таджикистана (Ершов, 1952, 1953, 1955). Исследования начала 1950-х годов акцентируют внимание на изменение жизни и быта таджикского колхозного крестьянства. В частности, Н.А. Кисляков (1952) поставил вопрос о всестороннем исследовании жизни и быта таджикского крестьянства. Чуть позже выходит коллективный труд по исследованию материальной и духовной культуры сельского населения (Ершов, Кисляков, Пещерева, Русяйкина, 1954) и статья на близкую тему О.А. Сухаревой «Этнографическое изучение колхозного крестьянства Средней Азии» (1955). Исследованию традиционной культуры таджиков Ферганской долины посвящены работы О. А. Сухаревой (1954а, 1954б); народным традиционным праздникам равнинных и горных таджиков – работа А. А. Семенова (1953); работы А.К. Писарчик (1953а, 1953б) – народной игре в поло (чавгонбози), а также терминам родства и другим аспектам этнографии таджиков. Развитие этнографической науки в Таджикистане в 1970-е годы стало подниматься на принципиально новый уровень. Меняется само отношение к этнографическим исследованиям. Выходят новые работы молодых таджикских ученых, точнее и полнее фиксируются жизнь, быт, обычаи, об- 21 ряды и верования таджиков. Сведения о селениях и типах жилищ в Верхнем Зеравшане опубликованы в работе А.С. Давыдова. Старинным обрядам и обычаям таджиков Верхнего Зеравшана посвящена статья А.Л. Троицкой (1971), браку и свадьбе – книга Х.Г. Ишанкулова (1972). Для исторической, в том числе и этнографической, науки этот период знаменателен и тем, что были поставлены новые актуальные вопросы, среди которых важное место заняли проблемы этногенеза таджикского народа. Одной из важных вех на этом пути является фундаментальный труд акад. Б. Г. Гафурова под редакцией акад. Б. А. Литвинского «Таджики: Древнейшая, древняя и средневековая история» (1972), в котором обобщаются данные истории, археологии, этнографии, лингвистики и географии. В работе дается широкая панорама исторических процессов Среднеазиатского региона. Показаны исторические компоненты, вошедшие в состав таджикского народа, исторические пути их развития от древности до современности. Серьезным вкладом в изучение этнографии таджикского народа стала коллективная монография «Материальная культура верховьев Зеравшана» под редакцией А. К. Писарчик и Н. Н. Ершова (1973). В работе дано подробное описание современного и дореволюционного типа селения, жилищ, одежды и пищи таджиков верховьев Зеравшана. Книга написана сотрудниками сектора этнографии на основе материалов, собранных во время обследования в 1958–1966 гг. и содержит три главы: «Жилище» (А. С. Давыдов), «Пища» (М. А. Хамиджанова) и «Одежда» (З. А. Широкова). Е. М. Пещеревой – первой женщине-этнографу, посетившей Матчу в 1920-е годы, посвящена книга М. А. Хамиджановой «Материальная культура матчинцев до и после переселения на вновь орошаемые земли» (1974). В ней показано, как за короткий срок произошли громадные изменения в росте материального благосостояния, обеспеченности и в культуре этой небольшой группы таджиков. В коллективной работе, где приняли участие представители научных учреждений как Таджикистана, так и Туркменистана, Узбекистана, Москвы и Ленинграда, «Домусульманские верования и обряды в Средней Азии» (1975) обобщены исследования, посвященные верованиям и обрядам народов Средней Азии и Казахстана. Вощедшие в нее статьи О. А. Сухаревой, О. Муродова, В. Н. Басилова, С. М. Демидова и А.Л. Троицкой анализируют шаманизм, весьма широко бытовавший у народов и этнографических групп Средней Азии. Также дается анализ конкретных форм среднеазиатского суфизма. В статьях Б. П. Шишло, С. П. Полякова и А. И. Черемных проводится анализ погребальных культов. Н. П. Лобачева в качестве историко-этнографического источника исследует свадебную обрядность. О. А. Сухарева в этом издании впервые исследовала анимистические воззрения таджиков, доказала существование у них в системе народных верований шаманства, рассмотрев наиболее важные персонажи таджикской демонологии: дэв, албасти, аджина, которые считались «злыми духами». К отдельным аспектам изучения доисламских верований таджиков исследователи обращались и раньше (работы М. И. Зарубина, М. С. Андреева, А.К. Писарчик, И. А. Кислякова, М. Рахимова, О. Муродова и др.), но в этой книге они получили значительно более обстоятельное освещение. 22 И. Мухиддинов во время полевых исследований в Горный Бадахшан в 1968–1969, 1970 гг. собрал богатые материалами по высокогорному земледелию, на основе которых им была подготовлена книга «Земледелие Памирских таджиков Вахана и Ишкашима» (1975). В те же годы публикуется монография Е. М. Пещеревой «Ягнобские этнографические материалы» (1976), где подводятся итоги ее многолетних исследований. Работа состоит из девяти разделов, освещающих: скотоводство, молочное хозяйство, домашний быт и промыслы, свадебные обряды и песни, базары, народную медицину и родильную обрядность. Уникальные материалы собирались автором путем непосредственного наблюдения за жизнью ягнобцев и бесед с информаторами. Они не только не потеряли своей научной значимости, но наоборот, приобрели ценность первоисточника, так как часть ягнобцев давно переселена на равнину, и их прежний быт претерпел существенные изменения.